Нет более захватывающих эмблем современной культуры национализма, чем кенотафии и могилы Неизвестных солдат.[1]
Нет более захватывающих эмблем современной культуры национализма, чем кенотафии и могилы Неизвестных солдат.[1]
[1] Anderson B. Imagined Communities: Reflection on the Origin and Spread of Nationalism. — Verso, 2016. P. 9.
В своем исследовании Хальбвакс говорит о нелинейном развитии коллективной памяти, когда чувство реальности неотделимо от настоящей жизни и социальные группы и их интересы формируют восприятие прошлого[2]. Хобсбаум объясняет ориентацию коллективной памяти на настоящее тем, что общество стремится к исторической преемственности. Он предполагает, что политические и социальные изменения происходят через «изобретение» новых ритуалов и символов. Эти символы могут быть повторно использованы для легитимации политических и военных действий правительства[3]. Приход Путина к власти начал жесткую эру политизации и манипуляции памятью. На инаугурационной речи 7 мая 2000 года он заявил:
«…в кремле сосредоточие нашей национальной памяти. Здесь в стенах кремля вершилась история нашей страны и у нас нет права быть Иванами, не помнящими родства, мы не должны забывать ничего, мы должны знать свою историю. Знать ее такой, какой она есть, извлекать из нее уроки. Всегда помнить о тех, кто создал российское государство, отстаивал его достоинство, делал его великим, мощным, могучим государством. Мы сохраним эту память и сохраним эту связь времен… Считаю своей святой обязанностью сплотить народ России, собрать граждан вокруг явных целей и задач. И каждый день служения отечеству помнить: у нас одна родина, один народ, у нас с вами одно общее будущее».[4]
[2] Halbwachs M. On Collective Memory. — The University of Chicago Press, 1992.
[3] Hobsbawm E. Inventing Traditions // The Invention of Tradition. — Cambridge University Press, 1983. 1-15 pp.
[4] Церемония вступления Владимира Путина в должность Президента России // Kremlin.ru
Его риторика выстраивалась вокруг неразрывной связи между современной Россией и ее «тысячелетней» историей, тем самым легитимизируя путинский режим как законного исторического преемника и Российской Империи и СССР. «Сплочением» граждан_ок стала национальная идея, которая формировалась на широко узнаваемых, положительно и однозначно воспринимаемых в обществе символах и ритуалах[5]. Согласно опросу Левада Центра в 2003 году о Второй мировой войне, в семьях 84% россиян есть или были участники ВОВ, а 80-85% граждан_ок праздновали День Победы[6]. В опросе 2006 года «Какую дату следует праздновать как главный государственный праздник?» 57% ответили — 9 мая[7]. В сложном и неоднозначном контексте событий прошлого столетия и в контексте ельцинской избирательной политики отчуждения от советского прошлого день победы и Великая Отечественная Война стали главным и единственно возможным символом объединения общества, из которого путинский режим сформулировал национальную идею.
[5] Большая политика памяти «31 спорный вопрос» русской истории: как менялось отношение ко Дню Победы // Lenta.ru
[6] 8 августа 2003 года // Левада-центр
[7] Какой же «главный» праздник у России? // Левада-центр
Распад СССР дал начало поиску национальной идентичности для новообразовавшейся России. 30 июля 1996 года в выпуске №142 Российской Газеты под заголовком «Кто мы? Куда идем?» на главной странице было помещено небольшое объявление о конкурсе под названием «Идея России». К участию приглашались все, «кто верит в возрождающуюся Россию, в талант, трудолюбие и патриотизм россиян» и готовы изложить на 5-7 страниц общенациональную объединяющую идею России. Присылать идеи предлагалось в редакцию газеты с пометкой «Идея для России», а лучшую идею газета обещала вознаградить десятью миллионами рублей[8]. Этот конкурс был опубликован в официальной газете Правительства РФ ровно через 27 дней после победы Ельцина на президентских выборах 1996 года, которые характеризовались манипулятивной информационной кампанией в его поддержку.
[8] 8 августа 2003 года // Левада-центр
Распад СССР и последующие события не запустили радикальное переосмысление советской истории, переопределение морали, социальных отношений, не привели к люстрации на территории России. Сформированные советским прошлым мифы не исчезли целиком, а зафиксировались в гибридной форме с отвержением одних исторических аспектов и закреплением других. Лидеры коммунистической партии продолжили использовать лозунг «За нашу советскую родину», при этом параллельно заявляя что они не «партия Троцкого и Берии, Власова и Яковлева, Горбачева и Ельцина»[9]. Демократы, сначала отказавшись от патриотичного мифообразования из-за ассоциаций с коммунистической пропагандой, не смогли выстроить новый нарратив вокруг событий путча 1991 года и «свободы», и в итоге частично вернулись к чествованию позитивных аспектов советского прошлого, когда поняли, что начинают терять власть. Политические акторы, следуя своим целям, мобилизовали знакомую советскую коллективную память, стараясь объединить граждан_ок вокруг символизма прошлого.
Ельциным и Российским правительством было предпринято несколько попыток мифологизации новых потенциально популярных исторических символов, которые могли сформировать российскую идентичность. Например, одним из значимых событий стал путч в августе 1991 года и победа над путчистами. В начале миф о «свержении хунты» разворачивался вокруг чествования трех погибших во время путча: был возведен памятный камень в их честь, граждан_кам, участвовавшим в оппозиции, были вручены медали, а площадь перед белым домом была переименована в площадь Свободы. Однако празднование победы над путчистами превратилось в невнятный «День российского флага». Праздник Дня независимости России, приуроченный к провозглашению 12 июня 1990 года РСФСР государственного суверенитета, вызывал вопросы в формулировке, так как непонятно от кого Россия хотела быть независимой, являясь «главной» советской республикой. Принятие конституции РФ 12 декабря 1993 года также не стало официальным нерабочим праздником из-за отсутствия парламентской поддержки. Ни один из новых праздников не пользовался популярностью и участием граждан_ок[10].
[9] Smith K. Mythmaking in the New Russia: Politics and Memory during Yeltsin Era. — Cornell University Press, 2002. P. 3.
[10] Smith K. Mythmaking in the New Russia: Politics and Memory during Yeltsin Era. P. 78-101.
Параллельно с неудачами в новой мифологии празднование Октябрьской Революции оставалось официальным праздником коммунистов, а День Победы — значимым днем для всех граждан. Если от праздника революции демократы целиком открещивались, то 9 мая не был таким однозначным и требовал адаптации советских патриотических мифов к реалиям демократической России. Критический нарратив демократов разворачивался вокруг того, что победа над фашизмом — это подвиг народа не благодаря, а вопреки Сталину и партии. 9 мая 1992 вместо военного парада на Красной Площади было шествие ветеранов не только из бывших советских республик, но и США, где также принимали участие бывшие заключенные концлагерей[11]. Коммунисты обвинили демократов в недостатке внимания к этому празднику, в том, что немецкий оркестр маршировал вместе с ветеранами, и что они принижают значение национальной победы и убивают дух патриотизма. Празднование Дня Победы стало соревнованием между коммунистами и демократами. К 1995 году правительство Ельцина осознало влияние праздника на патриотизм, особенно в условиях нестабильной экономики. Празднование вернулось на Красную Площадь, а парад военной техники прошел на Поклонной горе. Кроме этого, ритуалы парада остались теми же, что и в СССР: лидер на мавзолее, министр обороны объезжает на машине солдат, кричащих «Ура». Первый раз советский и российский флаг были официально размещены вместе. 19 мая 1995 года Ельцин подписал закон «Об увековечении победы советского народа в Великой Отечественной войне», в котором День Победы объявлялся всенародным праздником и нерабочим днем с ежегодным военным парадом. На ряду с этим вводилась ответственность за сохранение памятников и мемориальных сооружений, провозглашалась борьба с фашизмом на территории РФ, запрет на публичное отождествление СССР с нацистской Германией и отрицание решающей роли советского народа[12]. Частичное возвращение к советским ритуалам празднования 9 мая и закрепление особого статуса ВОВ на законодательном уровне положили начало институционализации коллективной памяти об этом историческом событии.
[11] 9 мая 1992 года в Москве состоялся самый необычный парад — «Победы Мира». Маршем по городу прошли ветераны войны из России, Франции, США и даже Германии. Вот как выглядел этот день // Meduza
[12] Федеральный закон от 19.05.1995 г. № 80-ФЗ // Президент России
Несмотря на то, что патриотизм как национальная идея был официально озвучен Путиным только в 2016 году, институционализация исторической памяти и патриотическое воспитание начались с 2001 года. Пять государственных программ Патриотического воспитания граждан России — 2001–2005 (финансирование 177.95 млн. рублей)[13], 2006–2010 (финансирование 497.8 млн.рублей)[14], 2011–2015 (финансирование 777.2 млн. рублей)[15], 2016–2020 (финансирование 1718.6915 млн. рублей)[16], 2021–2015 (сумма финансирования не опубликована) — были утверждены законодательством. Программа затрагивала разные возрастные и социальные группы и структуру семьи как главной ячейки общества. Политико-социальные цели были направлены на консолидацию общества вокруг патриотических идей, укрепление образа государства у населения, повышение воспитательного воздействия российской культуры, искусства и образования на формирование патриотизма. В отдельную категорию выводилось поднятие престижа военной и государственной службы, формирование личности, верной своему отечеству и готовой к выполнению долга по защите интересов родины.
[13] Постановление Правительства РФ от 16 февраля 2001 г. N 122 «О государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001-2005 годы»// Гарант
[14] Постановление Правительства РФ от 11 июля 2005 г. N 422 «О государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2011–2015 годы» (с изменениями и дополнениями) // Гарант
[15] Постановление Правительства РФ от 5 октября 2010 г. N 795 «О государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2011–2015 годы» (с изменениями и дополнениями) // Гарант
[16] Постановление Правительства РФ от 30 декабря 2015 г. N 1493 «О государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2011–2015 годы» (с изменениями и дополнениями) // Гарант
Правительство создавало и поддерживало проекты, которые были связаны с патриотическим воспитанием и военной коммеморацией: оргкомитет Победа для проведения мероприятий связанных с ВОВ[17], поисковое движение России по увековечиванию памяти погибших при защите отечества с поиском тел и их захоронением[18], патриотическая кампания «Мы помним» для последних классов школы и студентов[19], открытие исторического парка «Россия — моя история» на ВДНХ, поддержка военных музеев и экспозиций, проведение детских военных фестивалей, празднование юбилеев военных и военных дат, установление памятников и мемориальных знаков, публикации научно-популярных исторических журналов, финансирование историко-патриотического кино, муралов и тематических поездов.
[17] Указ президента Российской Федерации о Российском организационном комитете «Победа» // Официальный интернет-портал правовой информации
[18] Общероссийское общественное движение по увековечению памяти погибших при защите Отечества «Поисковое движение России» // Поисковое движение России
[19] Мы помним // Мой-портал.ру
Параллельно программой поддержки и финансирования создавались институции памяти и законы, контролирующие историю: 2002 — создание Российского центра гражданского и патриотического воспитания детей и молодёжи[20], 2004 — Фонд Исторической Перспективы[21], 2008 — Фонд «Историческая Память»[22] и создание Федерального агентства по делам молодежи, 2009 — Указ президента о Комиссии при Президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, 2012 — Указ президента о проведении Года российской истории[23], создание Российского исторического общества[24] и Российского военно-исторического общества[25] (с открытием региональных отделений по всей России), 2015 — создание Юнармии для детей с 8 до 18 лет[26]. Фокус на событиях ВОВ хоть и не был единственным, но имел ключевое значение для формирования национальных мифов.
[20] ФГБУ Российский центр гражданского и патриотического воспитания детей и молодежи // РБК Компании
[21] Фонд исторической перспективы
[22] Фонд «Историческая память»
[23] Указ о проведении Года российской истории // Президент России
[24] Российское историческое общество
[25] Указ Президента Российской Федерации от 29.12.2012 г. № 1710 // Президент России
[26] Воспитание гражданина и патриота // Юнармия
Хатчинсон говорит о четырех механизмах, через которые войны формируют нацию: войны являются материалом для мифов, уникальные нарративы которых наделяют общество смыслами; они выстраивают стереотип мы-они, из которого развивается коллективное самоопределение; они формируют социальные ритуалы, развивающее чувство общности; наконец, результаты войны могут побудить государственную политику, и как индивидуумов, так и общество в целом, вводить эти ритуалы и символы в повседневную жизнь. Он утверждает, что «война может породить набор исторических мифов, которые закрепляются в сознании населения так, что они становятся основой для объяснения и оценки событий»[27].
[27] Hutchinson J. Nationalism and War. — Oxford University Press, 2017. P. 50.
Допуская, что коллективная память нелинейна, и современная реальность формирует восприятие прошлого (Хальбвакс), то можно предположить, что национальный миф (в данной случае миф о ВОВ) также является объектом постоянных реконструкций, изменений, делает акцент на «позитивных» аспектах исторического события с параллельным игнорированием «спорных» моментов. Путин в своих речах вырабатывал моральную аргументацию, где Россия выступает в качестве миссионерки, освободительницы Европы от фашизма. Этим он легитимизировал дискурс жертвы, чьи страдания требуют если не компенсации, то безоговорочного уважения:
«…святой долг — уважать память отцов, похороненных в родной земле и на полях сражений Европы. Наш народ отдал победе все.»[28]
[28] Выступление на параде, посвященном 55-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне // Президент России
«Россия последовательно проводит политику по укреплению безопасности в мире. И у нас есть великое моральное право — принципиально и настойчиво отстаивать свои позиции, потому что именно наша страна приняла на себя главный удар нацизма, встретила его героическим сопротивлением, прошла через тяжелейшие испытания, определила сам исход той войны, сокрушила врага и принесла освобождение народам всего мира».[29]
[29] Военный парад в честь 67-й годовщины Великой Победы // Президент России
Постоянная отсылка в речах к добродетели, служению государству и родине возводит в культ тех, кто умер в боях за страну. Смерть и постоянная коммеморация героев связывает кровью последующие поколения. Они умерли ради будущего еще нерожденных и являются бессмертными, потому что память об этом подвиге будет жить всегда. Это автоматически обязывает новые поколения, ради которых умерли, повторять судьбу предков, чтобы выполнить долг перед ними. Патриотизм и национализм смыкается в одном круге со смертью и ее повторением:
«Вот и сегодня каждый мальчишка в России знает о Сталинграде, знает о Курской дуге. По сути, в каждой семье есть свои герои. Свои герои той жестокой войны. И эти знания, и эта память — бессмертны. А значит, бессмертно и величие Родины. Бессмертна гордость народная и русский патриотизм. И потому никакая сила не может победить русское оружие, сломить армию <…> Ваша судьба и ваши подвиги — лучшая школа жизни. Пример для тех, кто поднимает наше новое сильное государство».[30]
«Когда вставал вопрос о защите родной земли, поднимался весь наш народ. Откуда бралась его исполинская духовная мощь, готовность жертвовать собой? Всё это возникало из искренней, идущей от сердца любви к своей стране. Эти чувства патриотизма передаются у нас из поколения в поколение, и это особенно остро понимаешь, когда наступает День Победы в Великой Отечественной войне, 9 Мая: словно слышишь, как сердца всех людей бьются в унисон. Такое мощное единство и ветеранов, их детей, внуков и уже правнуков беспрецедентно».[31]
[30] Выступление на торжественном приеме, посвященном 55-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне // Президент России
[31] Выступление на праздновании Дня знаний с воспитанниками и педагогами образовательного центра для одарённых детей «Сириус» // Президент России
В совокупности с масштабной патриотической образовательной программой и медиа пропагандой, эта риторика сформировала два мифа. Первый, обращенный во вне и следовавший прежде всего геополитическим целям: «Россия — это освободительница мира и Европы». Второй, направленный на собственных граждан: «Предыдущие поколения умерли за родину и поэтому бессмертны. Будущие поколения должны повторить их судьбу».
Через ритуалы и символы, уже известные или новоизобретенные, мифы воплощаются в перформативных телесных действиях, а участни_цы в следовании им обнаруживают общность. Ритуалы привязаны к определенным датам календаря, их воздействие основывается на постоянном повторении одних и тех же кодов. Государство является структурой, которая определяет национальные праздники и количество нерабочих дней в календаре, чтобы граждан_ки могли найти время на соблюдение ритуалов коммеморации[32].
[32] Hutchinson J. Nationalism and War. P. 62.
Самым узнаваемы государственным ритуалом является парад победы на Красной площади, проходящий по одному и тому же сценарию каждый год. С 2008 года было принято решение возобновить показ военной техники, что знаменовало собой прямую ассоциацию с советской традицией и демонстрацию «силы» современной России[33]. Парад всегда оставался закрытым для граждан_ок и транслировался по главному государственному каналу. Официальная часть празднования всегда перемешивалась с личной, семейной. В моей семье было принято смотреть парад по телевизору, затем красиво одетыми идти возлагать цветы к небольшой стеле с красной звездой и надписью «Никто не забыт — ничто не забыто», рассказывать для ветеранов проникновенные военные стихи о молодых ребятах и девушках, которые уходили на фронт и не возвращались, ветераны в ответ рассказывали свои воспоминания и давали потрогать медали. Всегда громко играли военные шлягеры и дети хвастались друг перед другом у кого дед погиб, а у кого — вернулся. Все это заканчивалось ритуалами совместного принятия пищи где-то на природе, где часто пили алкоголь в качестве ритуала поминания тех, кто погиб на войне. Возникало ощущение общности как с государством, так и с отдельными людьми, потому что большинство граждан_ок сливалось в очень схожей схеме действий, которые повторялись из года в год, становясь традицией.
[33] Артемьев А., Черноиванова И. При полном параде. На Красную площадь выводят танки // Газета.ru
Параллельно вводились новые символы, например Георгиевская ленточка и Бессмертный полк. Введенная в 2005 году журналистами государственного информационного агентства РИА Новости акция Геогиевская ленточка сейчас считается неотделимой от празднеств 9 мая и является символом победы. Опрос 2007 года показывает, что 76% относятся к символу положительно и воспринимают его как «гордость за страну», «сохранение памяти», «уважение к ветеранам», «священный праздник победы»[34]. Этот символ сопричастности победе массово вошел в перформативное действие. Люди из года в год в преддверии 9 мая прикрепляют оранжево-черную ленту к деталям одежды и машинам. Другим нововведением в празднование победы стала акция Бессмертный полк, начавшаяся в 2012 году как автономный акт коммеморации родственников погибших в ВОВ, но через пару лет целиком апроприированная Кремлем. Устав «Полка» формирует универсальные правила проведения шествия, которые «объединяют людей» по схеме «одна страна — один полк» с конечной целью «превратить Бессмертный полк во всенародную традицию празднования Дня Победы 9 Мая» и «сохранить в каждой семье личную память о поколении Великой Отечественной войны»[35]. В 2015 году де-факто государством была зарегистрирована организация Бессмертный полк России, которая стала клоном народного полка[36]. Перформативное шествие, в котором сливались прошлые поколения и те самые «будущие», за которые отдали жизни, стало еще одним способом укрепления мифа великодержавности России и преемственности поколений.
[34] «Георгиевские ленточки» // База данных ФОМ
[35] Устав полка // Мой полк
Одно из центральных мест в подкреплении мифов вне календарных дней занимала и занимает публичная коммеморация павших солдат в виде мемориалов и памятников. Умершие выступают в образе хранителей национальных ценностей и источника для подражания и придания смысла жизни выжившим. Коммеморация павших солдат видоизменяет (сдвигает в будущее) отношение к смерти и времени[37].
[37] Hutchinson J. Nationalism and War. P. 61.
В 2017 году Путиным был подписан ряд мер по развитию гуманитарного сотрудничества с зарубежными странами в целях продвижения объективной исторической и актуальной информации о России и о её роли в победе над нацизмом. Особая роль выделялась российским и советским воинским захоронениям и мемориальным объектам. За рубежом предписывалась паспортизация объектов и поддержание их в надлежащем состоянии, внутри России планировалась установка новых мемориалов, памятников и памятных знаков, посвященных победе[38]. В 2020 году была завершена постройка 25 метрового мемориала советскому солдату под Ржевом[39] и главного храма вооруженных сил Российской Федерации, посвященного 75-летию победы в ВОВ, прославляющего «величайшую победу жизни над смертью»[40].
[38] Протокол заседания Российского организационного комитета «Победа» // Президент России
[39] Ржевский мемориал
В каждом населенном пункте России, независимо от количества жителей, есть мемориалы, памятники или стелы, посвященные ВОВ. Они часто расположены на центральных площадях или знаковых местах. В поселке, где я родилась, была стела с надписью «Никто не забыт — ничто не забыто». Каждый день по пути в школу я проходила мимо нее. Моя мама говорила, что она стоит «в честь героев, которые отдали жизни за родину и за твое и мое будущее, за будущее всего мира, это память о них, они живы в наших сердцах». Когда я была ребенком, эти слова вызывали священный трепет и значили, что прошлое и будущее неразделимы и связаны кровью, что я существую только благодаря тем, кто умер за меня, и что если ситуация повторится, мне нужно быть готовой пожертвовать своей жизнью ради государства и будущих поколений. Каждый год за месяц до дня победы, независимо от возраста, мы читали литературные произведения, связанные с войной, учили военные песни и стихи. Когда я читала эту поэзию перед аудиторией, я закрывала глаза чтобы представить себя на месте тех, кто сражались, чтобы почувствовать, что это я умираю или наоборот выживаю и спасаю товарищей. Мой голос всегда дрожал из-за эмоций и после окончания стихотворения я выбегала из зала чтобы никто не успел заметить мои слезы. Я была готова отдать свою жизнь за родину, я была готова пойти на войну, я желала быть как те, кто умер в ВОВ.
Публичная коммеморация в виде мемориалов и памятников, агрессивное патриотическое воспитание детей и подростков последние 22 года, культ силы государства, культ победы, где Россия представлена как освободительница мира и Европы, а умершие за родину предыдущие поколения воспринимаются бессмертными, сформировали ориентированную на войну российскую идентичность.
В январе 1997 Российская газета присудила половину обещанных денег Гурию Судакову за его статью о национальной идее для России. Судаков предложил «шесть принципов русскости» в которых он противопоставлял «русского человека» Западу:
«Русскому мало личной выгоды. Он рвется отвечать за Отечество <…> Мы не можем без детей, родных, мы не может и без родного коллектива. Коллективизм — наша национальная особенность <…> Как душу настроить — вот забота русского. Терпение, воздержание, жертвование собой для других, для добра — вот нравственные ценности русских. Через страдания крепнет душа, реализуются способности человека <…> Совесть и правда — Бог русских, а покаяние — обязательный принцип бытия. Нравственность — сердцевина любой цивилизации, но, кажется, русской — особенно <…> Для русского более значимо общество, Родина, слава и власть. Деловитость у нас развита меньше, отсюда реализация патриотизма — через жертву, благотворительность»[41]
[41] Шесть принципов русскости, или Когда в России появится праздник Датского королевства? // Ельцин Центр
Этот единственная удостоенная премии статья является лишь описанием «русского человека», исключая из поля другие национальности России. Были опубликованы и другие пассажи, которые варьировались от необходимости покаяния за прошлое до необходимости возвращения империи. Выделив текст Судакова, редакция так и не опубликовала победите_льницу. Весной 1997 конкурс был прекращен с аргументацией, что процесс поиска идеи, а не результат, имел значение. Идея ельцинского правительства о формировании нового национального мифа провалилась. Ельцин покинул свой пост не выстроив символы и традиции вокруг положительных воспоминаний об основании России и принятии новой Конституции.
Путин уже в начале своего правления создавал образ патриота, который работает на укрепление государства, мобилизуя не только советскую коллективную память, но проводя параллели с «тысячелетней» историей Российской империи, видя новую Россию и себя в качестве легитимного преемника. Чтобы консолидировать общество и укрепить образ государства среди граждан_ок, правительство утвердило программу патриотического воспитания, которая институционализировала историю и концентрировалась на «положительных» исторических аспектах. Главным историческим событием, вокруг которого правительство выстраивало национальную мифологию, стала Великая Отечественная Война. Многолетняя риторика вместе с воспитательной программой патриотизма сформировали государственный миф, где Россия выступала в качестве миссионерки-освободительницы мира и Европы от фашистского зла. Выстраивалась преемственность между поколениями: умершие за родину в ВОВ бессмертны, потому что память о них жива, а поколения живущие сейчас должны были повторить их судьбу, чтобы быть достойными своих героических предков. Из года в год мифы закреплялись ритуалами и символами, как государственными (например, парад на Красной площади), так и семейными празднованиями. Победоносно-националистическая идея сформировала общество, где военизированное мужество и патриотизм превратились в массовую культуру. Война стала не просто нормой, а священным событием, которое часть общества с нетерпением жаждала повторить.
Можно строить предположения об изменениях, которые должны произойти, чтобы эта национальная идея перестала существовать. Но если на секунду представить что мифы, построенные на ВОВ больше не релевантны, то какой может быть государственная идея России? Кажется, что единственно возможной для России мифологией (независимо от того сохранит она территории или распадется) должна стать антинациональная, развивающаяся по формуле «нет памяти, нет идентичности; нет идентичности, нет нации»[42].
[42] Smith D. Memory and modernity: reflections on Ernest Gellner’s theory of nationalism // Nations and Nationalism 2(3), 1996. P. 383.
Анастасия Чеботарёва
Анастасия Каркоцкая
Димитрий Крохин
Жанна Колесова
Кацярина
***
Маргарит Геворгян
Маша Ивасенко
Полина Никитина
Воля Давыдик
Асса Новикова
Марина Усманова
Владислав Стародубцев
Нестра Голдман
Анастасия Каркоцкая
remembrance@educat-kollektiv.org
© 2023 Cultures of Remembrance