Эта звуковая дорожка — результат работы акустической лаборатории в местах памяти, связанных с Блокадой Ленинграда — Шуваловское Кладбище и «Дорога Жизни».
Рассказывает Лилия Акивенсон, анторопологиня и исследовательница звука:
Звук — это зыбкий и невещественный признак места, его нельзя потрогать (его даже описать вербально бывает сложно). Долгое время в России под звуковой антропологией подразумевался странный гибрид из фольклора и этномузыкологии: вполне историческая дисциплина, собирающая и анализирующая каноны песен, поэтических и бытовых текстов. Меня как исследовательницу всегда удивляло это чрезмерное внимание к звуку, оставленном в прошлом, уже-не-длящемуся.
Начать работу с повседневными звуковыми полями оказалось очень полезно: категория прошедшего времени сменилась категорией настоящего. Звуковые потоки возникают и длятся, воспроизводятся.
По этой же логике мы выстраивали работу в ходе лаборатории, посещая места памяти и слушая их. Тем самым мы обнаруживаем их в настоящем, а не оставляем в удаленном от нас историческом времени. Сначала мы читали про звуковые ландшафты блокадного Ленинграда, работая со звуком задокументированным. Потом оказались на Ладоге и пережили свой собственный аудиальный опыт — тоже в контексте военной истории.
Звук делает место живым и настоящим для слушающего: история перестает быть абстрактной и становится уже переживаемой лично. Грохот осенних ладожских штормов, детский смех в залах музея и случайно услышанные комментарии посетителей — это точно такие же коллективные знания о войне, только уже не на страницах учебника.